Некоторые события детства оставляют шрамы, которых не видно на теле, но они глубоко отпечатываются в мозге. Теперь ученые нашли возможное объяснение тому, почему психологические травмы, полученные в ранние годы, не отпускают человека даже спустя десятилетия, передает inbusiness.kz со ссылкой на Naked-Science.
Миллионы людей по всему миру знают на личном опыте, как трудное детство способно изменить жизнь. Только в Соединенных Штатах статистика показывает тревожные цифры: примерно каждый пятый подросток пережил, как минимум, четыре потенциально травмирующих события — среди них физическое или сексуальное насилие, пренебрежение нуждами ребенка, бездомность или смерть одного из родителей.
Ранее многочисленные исследования уже показывали, что травматический опыт в раннем возрасте может привести к нарушениям развития мозга, повышенному риску депрессии и других психических расстройств во взрослом возрасте. Однако до сих пор оставалось неясным, какой именно биологический механизм превращает детский стресс в долговременные изменения мозга.
"Главным вопросом было, почему мозг ребенка, столкнувшегося с насилием или пренебрежением, иначе реагирует на стресс и хуже поддается лечению. Известно, что стандартные антидепрессанты оказываются менее эффективными именно у тех, кто пережил психологическую травму в детстве. Чтобы понять, как это происходит, ученые решили изучить проблему на молекулярном уровне", - пояснили исследователи.
Разобраться в этом вопросе попыталась команда американских и канадских нейробиологов под руководством Кристофа Анакера (Christoph Anacker) из Колумбийского университета. Исследователей заинтересовал белок SGK1 (serum/glucocorticoid regulated kinase 1). В предыдущих работах уже было замечено, что уровень SGK1 повышен у людей с клинической депрессией.
Пока до конца не ясно, как именно SGK1 действует в мозге, но есть предположение, что он нарушает работу нервных клеток, изменяя способ, которым они обмениваются сигналами. Анакер и его коллеги решили выяснить, существует ли прямая связь между SGK1 и последствиями трудного детства.
Для этого ученые изучили мозг 50 мужчин, умерших по разным причинам. Из них 36 человек покончили с собой. При жизни все участники заполнили анкеты, где указывали, подвергались ли они физическому или сексуальному насилию до 16 лет.
Анализ гиппокампа — области мозга, отвечающей за память и реакцию на стресс — показал, что уровень генетического материала, кодирующего SGK1, был примерно на 33 процента выше у мужчин, совершивших самоубийство, по сравнению с теми, кто умер по иным причинам.
"Особенно высокие концентрации SGK1 обнаружились у тех, кто в детстве пережил насилие. Это позволило ученым сделать вывод: тяжелое детство и суицидальное поведение взаимосвязаны и отражаются на молекулярном уровне", - отмечается в результатах научного эксперимента.
Чтобы подтвердить результаты, исследователи проанализировали данные 8,5 тысячи детей в возрасте от 9 до 10 лет. У тех, кому диагностировали депрессию, чаще наблюдалась повышенная активность генов, ответственных за выработку SGK1. Эта зависимость четко коррелировала с неблагоприятными событиями, пережитыми в раннем возрасте.
Далее ученые провели эксперимент на мышах. Десяти взрослым самцам в течение десяти дней вводили препарат, подавляющий активность SGK1. После каждой инъекции животных помещали в клетку с агрессивным сородичем, чтобы вызвать стрессовую ситуацию.
Результаты оказались поразительными. Мыши, получавшие ингибитор SGK1, демонстрировали значительно меньше тревожного и депрессивного поведения. Они проводили в два раза больше времени в центре клетки — открытом, потенциально опасном месте, — тогда как особи из контрольной группы забивались в угол, проявляя типичную реакцию тревоги.
Кристоф Анакер объяснил, что снижение уровня SGK1 в гиппокампе делает организм устойчивее к стрессу.
"Похожий механизм, вероятно, наблюдается и у людей. Воздействие на SGK1 может стать новым направлением в лечении депрессии у тех, кто пережил трудное детство", — отметил ученый.
Препарат, использованный в эксперименте, пока не одобрен для применения у людей, однако другие ингибиторы SGK1 уже проходят клинические испытания для терапии сердечных заболеваний. Если они покажут безопасность, их можно будет адаптировать для лечения психических расстройств.
Работа команды Анакера открывает новое направление в нейробиологии, объясняя, как детские психологические травмы могут изменять биохимию мозга на всю жизнь. Впрочем, ученые подчеркивают: выборка участников была небольшой, поэтому необходимы дополнительные исследования для подтверждения причинно-следственной связи.
Результаты исследования опубликованы в журнале Molecular Psychiatry.
Читайте по теме:
Экстремальный голод будущей матери вредит даже следующим поколениям
